Романов Борис Александрович

(29.01(10.02).1889, С.-Петербург – 18.07.1957, Ленинград)

Борис Александрович Романов родился 29 января (10 февраля) 1889 г. в семье профессора Института инженеров путей сообщения Александра Дементьевича Романова и  Марии Васильевны (урожденной Шатовой), школьного врача. По окончании с золотой медалью классической гимназии Императорского Человеколюбивого общества он в 1906 г. поступил в Петербургский университет на историческое отделение историко-филологического факультета. Избрав специальностью историю России, занимался в семинариях С.Ф.Платонова (Московское государство XVI—XVII в.), А.С.Лаппо-Данилевского (история крестьян XI—XVII в.), А.Е.Преснякова (Киевская Русь), где вскоре стал одним из ближайших учеников Александра Евгеньевича Преснякова и считал себя им до конца жизни.

На втором курсе в результате работы в семинарии А.Е.Преснякова Б.А. подготовил доклад «Смердий конь и смерд (в летописи и Русской правде)», который по рекомендации А.Е.Преснякова опубликовал А.А.Шахматов в авторитетном академическом журнале «Известия Отделения русского языка и словесности». Уже в первом печатном труде Б.А. проглядывают некоторые принципы, ставшие впоследствии элементами его научного credo:  стремление к новаторству, интуиция, которая проверялась строгим источниковедческим исследованием, стройная логика аргументов, фантазия, позволявшая сопрягать и сопоставлять отдаленные источники, факты и явления, осторожность в выводах, кажущихся на первый взгляд окончательными, сочетающаяся со смелостью гипотез и предположений, психологический подход при характеристике людских побуждений, художественная образность. Итак Б.А. начинал свой путь в науке как специалист по истории древней Руси.

По окончании университета Б.А. был оставлен при нем для подготовки к научной деятельности (без стипендии), некоторое время работал учителем в женских гимназиях и Смольном институте. Это привело его к изменению в личной жизни и судьбе: едва его ученица Елена Павловна Дюкова в 1914 г. закончила учебу в гимназии, они поженились. Этот брак оказался прочным, хотя и бездетным.

После Октябрьской революции в 1918 г. Б.А. был приглашен на работу в Главархив (Центрархив), одновременно он некоторое время преподавал в Петроградском университете. В Центрархиве Б.А. в начале 1921 г. завершил работу по изучению и описанию фонда Канцелярии министра финансов, которым был С.Ю.Витте, а к концу этого года вышел в свет первый том «Воспоминаний» Витте, охвативший период с 1894 по 1905 г. Для Б.А. это издание определило в дальнейшем одну из магистральных тем исследований до самого конца жизни. Витте писал мемуары главным образом с целью оправдания своей политики как министра финансов, приведшей к русско-японской войне 1904—1905 гг. и завершившейся в 1905 г. Портсмутским мирным договором. Прочитав этот первый том, Б.А. сразу же убедился, что наложенные на «Воспоминания» документальные материалы коренным образом противоречат выстраиваемой Витте концепции.

В конце 1921 г. он принял решение серьезно заняться этой проблемой и уже в конце 1922 г. опубликовал в «Сборнике  статей по русской истории, посвященных С.Ф.Платонову», статью «Витте и концессия на р. Ялу (Документальный комментарий к “Воспоминаниям” С.Ю.Витте)». В 1923 г. была опубликована еще одна статья с подзаголовком «Документальный комментарий к “Воспоминаниям” гр. С.Ю.Витте» — «Витте накануне русско-японской войны». Наконец, в 1924 г. вышла из печати статья «Лихунчангский фонд», в подстрочной сноске к которой указывалось, что она «носит характер комментария к “Воспоминаниям” С.Ю.Витте».

Таким образом, источниковедческое исследование мемуаров Витте, предпринятое Б.А.Романовым, оказалось тем семенем, из которого проросли вначале побеги, а затем в 1928 г. целое дерево — монография «Россия в Маньчжурии», в которой всесторонне обосновывалась его концепция. Новаторство этой книги состояло в том, что впервые в русской историографии появилось исследование внешней политики, основанное на сложном сплаве сюжетов социально-политического и экономического характера. Б.А. мастерски нарисовал впечатляющий социально-психологический портрет Витте и охарактеризовал его политическую и экономическую программу, а также отчасти и его политическую биографию. Он последовательно, на обширном документальном материале, исследовал политику самодержавия  на пути к русско-японской войне, выявил позицию самого Витте и А.М.Безобразова и их роли в ее развязывании.

Б.А. исследовал проблему, которая получила в мемуарах широкое освещение, — по формулировке самого Витте, о «виновниках злосчастной войны». Профессиональный интерес исследователя к мемуарам подогревался еще и интересом современника к «недавнему прошлому». Он уделил такое внимание «Воспоминаниям» Витте, в частности, из-за осознания того, что «едва ли кому удастся с таким бесповоротным успехом» «так перетряхнуть отошедшую старую правящую Россию, как это сделал ее кровнейший сын».

В новаторской книге «Россия  Маньчжурии», а затем в первом и втором издании книги «Очерки дипломатической истории русско-японской войны» (1947; 1955) Б.А. впервые в исторической литературе исследовал вопрос об особом значении государственного вмешательства и государственного хозяйства в экономической политике Витте, а также роли в ней иностранного капитала. Б.А. показал, что для российских предпринимателей в связи с неосвоенными пространствами Сибири не было привлекательным связанное с риском проникновение на рынки Китая. Без государственной поддержки частная инициатива не могла там противостоять своим конкурентам. Б.А. рассмотрел экономическую экспансию на Дальний Восток как часть общей программы Витте модернизации промышленности с помощью мобилизации внутренних ресурсов и привлечения иностранных капиталов, как попытку с помощью государственной поддержки занять впрок место на этих рынках для развивающейся отечественной индустрии.

Успех новаторских работ Б.А. не предотвратил его включение органами ОГПУ в число тех историков, которые в конце 1929—начале 1930 г. были арестованы по так называемому «Академическому делу». По нему в Ленинграде, а также в Москве и других городах было арестовано более полутора сотен человек.

Согласно протоколам допросов, Б.А. изобличался «в том, что он являлся членом контрреволюционно-монархической организации, ставившей своей целью свержение Сов. власти и установление в СССР, путем склонения иностранных государств к вооруженному вмешательству — конституционно-монархического строя». Б.А. содержался в тюрьме 13 месяцев. Он говорил, что время, проведенное в Доме предварительного заключения, было самым тяжелым в его жизни. Угнетающе действовали не только полная изоляция, условия жизни, ночные изнурительные допросы, бесправие, абсолютная неясность, чем закончится следствие и каков будет приговор, угрозы расстрела. В феврале 1931 г. ему было сообщено о ничем формально не мотивированном постановлении «тройки» ОГПУ о заключении его в концлагерь сроком на 5 лет, и вскоре его этапировали на Север в систему концлагерей, созданных для строительства силами заключенных Беломоро-Балтийского судоходного канала.

15 августа 1933 г. он был досрочно «по зачету рабочих дней» освобожден из заключения по отбытии 3-х с половиной лет, с большим трудом получил разрешение жить в Ленинграде. Лишь через год после освобождения из концлагеря ему удалось получить паспорт на 3 года. Но основной проблемой стало отсутствие постоянной работы. Б.А. приходилось ограничиваться случайными заработками, и это продолжалось до 1941 г.

Правда, в марте 1937 г. произошло событие, ставшее одной из важнейших вех в научной биографии Б.А. и надолго связавшее его с ЛОИИ договорными отношениями, а в середине 1944 г. приведшее его в штат этого академического института. Б.Д.Греков привлек этого безработного ученого к работе над академическим изданием «Правды Русской», в частности, к составлению к ней историографических комментариев.

Одновременно ИИМК поручил Б.А. написание главы, посвященной характеристике быта и нравов, для первого тома фундаментальной истории русской культуры.

Прошло несколько месяцев и 30 ноября 1939 г. советские войска перешли финляндскую границу и началась советско-финляндская («зимняя») война. В этой связи Б.А. было предписано покинуть Ленинград и поселиться за 100 километровой зоной восточнее города («на 101 км»). Он выбрал рабочий поселок Окуловку, где продолжал работу над главой о быте и нравах домонгольского общества, которая стала перерастать в отдельную книгу. Советско-финляндская война 12 марта 1940 г. закончилась, и Б.А. с большим трудом удалось вернуться в родной город. Начиная с 1940 г. появилась в печати серия статей Б.А., в связи с чем можно полагать, что негласный запрет на появление в печати его имени в качестве автора был снят.

В 1940 г. Б.А. вел работу с издательским редактором над рукописью книги о русско-японской войне. Одновременно по совету Б.Д.Грекова и при поддержке Е.В.Тарле он решил представить ее к защите в качестве докторской диссертации. 22 февраля 1941 г. в Москве на заседании Ученого совета Института истории АН СССР состоялась защита его докторской диссертации «Русско-японская война  (экономика, политика, дипломатия). 1895—1905». Она прошла триумфально и завершилась присвоением ему докторской ученой степени, а 9 июля 1941 г., через две недели после нападения нацистской Германии на СССР, ИИМК принял Б.А. в свой штат. Очень скоро, в период ленинградской блокады, докторская степень и работа в академическом институте спасли ему жизнь. Б.А. минуло уже 52 года и он не подлежал призыву, а его жена в ее 44 года подлежала мобилизации как врач и вскоре начала службу в качестве хирурга на Ленинградском фронте. Самому Б.А. предписана была эвакуация как доктору наук в связи  с принятым решением о спасении «золотого фонда» — докторов наук. Так он 16 января 1942 г. оказался в Ташкенте, куда было эвакуировано Московское отделение ИИМК.

Вернулся Б.А. в Ленинград в начале сентября 1944 г. и стал работать в Ленинградском отделении Института истории АН СССР, а также на историческом факультете Ленинградского университета. После победы над Германией в мае 1945 г. в течение нескольких лет стали издаваться его труды, написанные еще до войны. Кроме того, Б.Д.Греков поручил Б.А. осуществить редактирование второго тома издания «Правды Русской», включающего историографические комментарии к этому памятнику, значительная часть которого была подготовлена им до войны. В 1947 г. вышли в свет две монографии Б.А., написанные тоже до войны, о которых шла речь выше.

Когда были изданы эти работы, Б.А. было поручено подготовить комментарии к Судебнику 1550 г., которые должны были войти в комментированное издание трех Судебников — также Судебника 1497 г. и 1589 г. Это издание трех Судебников вышло в свет в 1952 г.

Одновременно Б.А. готовил исправленное, расширенное и дополненное переиздание монографии «Очерки дипломатической истории русско-японской войны», вышедшей в 1955 г.

26 апреля 1957 г. постановлением Президиума Ленинградского городского суда Борис Александрович реабилитирован: постановление тройки ПП ОГПУ в ЛВО от 10 февраля 1931 г. в отношении его отменялось, дело было прекращено за отсутствием состава преступления.

Особая страница в творческой биографии Б.А. — воспитание пятерых ближайших учеников (Н.Е.Носова, Р.Ш.Ганелина, А.А.Фурсенко, Б.В.Ананьича и В.М.Панеяха). Первые трое защитили кандидатские диссертации при жизни своего учителя, остальные — вскоре после его кончины. Все они защитили затем и докторские диссертации. А.А.Фурсенко и Б.В.Ананьич были избраны в число академиков, а Р.Ш.Ганелин — в число членов-корреспондентов РАН.

Борис Александрович Романов скоропостижно скончался 18 июля 1957 г. в возрасте 68 лет. Похоронен на Богословском кладбище.

В.М.Панеях

Биографические сведения даны по материалам: Архив СПбИИ РАН. Ф. 350. Оп. 2. Ч. I. Д. 64.

Литература:

• Валк С.Н. Борис Александрович Романов // Исторические записки. 1958. Т. 62. С. 269—282.
• Лихачев Д.С. Борис Александрович Романов и его книга «Люди и нравы древней Руси» // Тр. Отд. Древнерус. литературы. Л., 1958. Т. 15. С. 486—495.
• Панеях В.М. Проблемы истории России эпохи феодализма в научном наследии Б.А.Романова // История СССР. 1989. № 1. С. 131—143.
• Фурсенко А.А. О жизненном пути Б.А.Романова // Вопросы истории. 1989. № 11. С. 155—162.
• Ганелин Р.Ш. Б.А.Романов — историк революционного движения в России // Проблемы социально-экономической истории России: к 100-летию со дня рождения Б.А.Романова. СПб., 1991. С. 41—53.
• Сербина К.Н. Из воспоминаний о Б.А.Романове // Там же. 54—56.
• Панеях В.М. Борис Александрович Романов: письма к друзьям и коллегам // Отечественная история. 1993. № 3. С. 125—154.
• Панеях В.М. Борис Александрович Романов (1889—1957): трудная судьба ученого // Новая и новейшая история. 1993. № 1. С. 171—194.
• Панеях В.М. Творчество и судьба историка: Борис Александрович Романов. СПб., 2000. 444 с. (Историко-филологический архив; вып. 5).
• Ананьич Б.В. Б.А.Романов и его труды по дальневосточной политике России // Санкт-Петербург—Китай. Три века контактов. СПб., 2006. С. 230—252.
• Екатерина Николаевна Кушева — Борис Александрович Романов. Переписка 1940—1957 годов /сост. В.М.Панеях. СПб., 2010. 479 с.