В Санкт-Петербургском институте истории РАН 20‒21 ноября 2024 г. состоялась международная научная конференция «Последние войны Российской империи: Русско-Японская (1904‒1905) и Первая мировая (1914‒1918)».
Обращаясь с приветственным словом к участникам конференции, директор СПбИИ РАН, член-корреспондент РАН А.В. Сиренов отметил: «Идея посвятить научную конференцию двум последним войнам Российской империи, из которых Россия не вышла победительницей, важна в методологическом отношении, поскольку традиционно в историографии мы в основном говорим о победах. Неудачи проживаются народом и государством, идеологией и культурой довольно болезненно, но при этом из этого выносится колоссальный опыт и формируется историческая память, влияющая на развитие самосознания в последующие эпохи. Восприятие народа не только как победителя, но и как страдальца в начале XX в. формировало культурную парадигму поздней империи».
Конференция, приуроченная к юбилейному году начала двух последних войн в истории Российской империи, стала площадкой для международного обмена мнениями и установления академических связей со специалистами из Республики Корея, Узбекистана и Белоруссии. Более пятидесяти ученых из России и зарубежных стран приняли участие в обсуждении дискуссионных проблем военной и политической истории, международных отношений начала XX в., трансформации повседневной жизни и институтов власти, эволюции языка эпохи в условиях социальных потрясений.
В рамках конференции состоялось пленарное заседание и были организованы пять секций: «Война, идеология и пропаганда», «Внешнеполитический контекст войны», «Экономика, культура и власть», «Люди и война», «Боевые действия и военно-технические аспекты». С докладами от СПбИИ РАН выступили д.и.н. И.В. Лукоянов, д.и.н. С.К. Лебедев, д.и.н. Н.Н. Смирнов, д.и.н. Б.И. Колоницкий, д.и.н. В.В. Лапин, д.и.н. В.Г. Мусаев, к.и.н. М.В. Друзин, к.и.н. П.Г. Рогозный, к.и.н. А.Ю. Фомин, к.и.н. С.В. Куликов.
Доклад заместителя директора по научной работе И.В. Лукоянова был посвящён отдельным аспектам деятельности наместника на Дальнем Востоке Е.И. Алексеева накануне русско-японской войны. В историографии сложилась точка зрения о том, что главнокомандующих русских войск в Порт-Артуре совершал намеренные шаги в провоцировании конфликта с Японией. Однако внимательный анализ всех обстоятельств позволил обосновать вывод, что Е.И. Алексеев специально не подталкивал конфликт. Его агрессивная позиция (нежелание что-либо уступать в переговорах, демонстративная военная подготовка) отразили непонимание адмиралом многих аспектов международной деятельности и ошибочные оценки намерений Токио относительно России.
В своем выступлении ведущий научный сотрудник, и.о. заведующего отделом Новой истории России, С.К. Лебедев отметил, что экономическая война, как часть Первой мировой войны с особыми технологиями разрушения народного хозяйства вражеских стран, мировой торговой инфраструктуры положила конец финансовому космополитизму, золотому стандарту, инфляции, способствовала экономическому национализму и этатизму, все более формировавшим облик ХХ столетия. Экономическая война Антанты против держав Центрального блока, и особенно выдвинутая Великобританией и Францией в 1916 г. программа послевоенного мирового порядка без Германии, крупнейшей экономики континентальной Европы и основного внешнеторгового партнера Российской империи, стала для нее тяжелым бременем. Анализ протоколов аналитического и экспертного центра политики экономической войны в Париже и его органа в Петрограде показывает противоречивость позиций союзников по Антанте, позиции в отношении инструментария, характера и целей политики экономической блокады со стороны Италии, Японии и особенно России, которая в последний год войны также стала её жертвой.
И.о. заведующего отделом истории революций и общественного движения России Н.Н. Смирнов рассмотрел проблемы складывания взаимоотношений России с союзниками накануне и в период наступления русских армий на Восточном фронте в июне – июле 1917 г., проанализировав предысторию вопроса и выявив причины поражения наступления армий союзников на Западном фронте в апреле – мае 1917 г. В ходе доклада Н.Н. Смирнов дал оценку визиту французского социалиста, министра вооружений Альбера Тома в Петроград (апрель – начало июня 1917 г.), наделенного союзными державами полномочиями, необходимыми для кардинального решения проблемы безотлагательной организации нового наступления русских войск на Восточном фронте, как гарантии предотвращения наступления войск Четверного союза на Западном фронте.
В сообщении ведущего научного сотрудника Б.И. Колоницкого освещались случаи политического использования понятия «гражданская война» в начале ХХ в. Было отмечено, что накануне Русско-японской войны это понятие использовалось не только социалистами и анархистами, но и частью либералов для характеристики политического режима Российской империи: ситуация описывалась как постоянное состояние гражданской войны, которое правительство ведет против народа и общества. Это обстоятельство влияло на отношение части общества к Русско-японской войне, которое условно можно назвать «пораженческим»: некоторые даже либеральные деятели полагали, что победа России затормозила бы прогресс. После 9 января 1905 года круг деятелей, считавших, что Россия находится в состоянии гражданской войны, расширился. Такая оценка создавала возможности для легитимации насилия в разных формах.
Ведущий научный сотрудник В.В. Лапин рассказал о проблемах применения технических, организационных и тактических лекал XIX в. Важной особенностью эпохи ученый выделил гонку вооружений, когда появилось понятие «поколение военной техники», а также стремительное подорожание всего, что относилось к военному делу, особенно к вооружению и боеприпасам. Ни военные теоретики, ни генералы-практики не оценили в полной мере повышение роли логистики. Таким образом, В.В. Лапин пришел к выводу, что к моменту боев в Манчжурии русская армия подошла с отсутствием как таковой системы связи, что имело катастрофические последствия для оперативной оценки ситуации и управления войсками.
Выступление ведущего научного сотрудника В.И. Мусаева было посвящено положению епархий Русской Православной церкви на западных окраинах Российской империи в условиях мировой войны. Докладчик отметил общее и особенное в протекании процессов эвакуации епархиальных учреждений и их руководства из Польши, Литвы и Курляндии в 1915 г. В.И. Мусаев подчеркнул, что на территории Латвии и Эстонии, свободной от оккупации, отмечался рост патриотических настроений, проявившийся, в том числе, в усилении православного влияния и увеличении переходов в православие из других конфессий (хотя до этого преобладала противоположная тенденция). Территорию Финляндии война не затронула и массовой эвакуации оттуда не проводилось, однако приходы в Выборге, Терийоки и Новой Кирхе, ближе других расположенные к Финскому заливу, получили распоряжение перевезти наиболее ценное имущество на Валаам. По окончании войны западные окраины бывшей империи оказались отторгнутыми от России, и православным структурам на их территории пришлось приспосабливаться к новым реалиям.
Старший научный сотрудник М.В. Друзин обратился к эго-документам современников Первой мировой войны. Значительный объем воспоминаний был написан уже после революции и Гражданской войны в России, что неизбежно отразилось на оценке современников, оказавшихся в ходе противостояния по разные стороны баррикад. В связи с этим особую ценность представляют дневниковые записи, позволяющие реконструировать образы генералов Первой мировой войны, без позднейших идеологических оценок и аберраций памяти. Одним из таких источников служит дневник генерал-лейтенанта Н.А. Обручева, близко знакомого со многими командующими, в числе которых А.А. Брусилов, Ф.В. Сиверс, А.Ф. Бринкен, В.И. Селивачев и В.А. Альфтан.
В докладе научного сотрудника П.Г. Рогозного затрагивался сюжет трансформации взгляда на православную церковь от «отечественной» до «преступной» в 1912-1918 гг., и отмечается, что, как и все российское общество с первых дней войны, церковь, пережила «патриотический угар». С амвонов церквей зазвучали проповеди «идти на войну как на зов Божий». Постепенно таких призывов стало меньше, а когда власть, начавшая войну, была свергнута, церковные деятели уже на Поместном Соборе Российской Церкви в 1917 г. стали называть войну «преступной». Однако П.Г.Рогозный пришел к выводу, что такая трансформация не помогла, и одним из главных обвинений большевиков и всех левых партий в адрес Церкви была поддержка ею «империалистической войны» и «забвение заветов Иисуса Христа».
Научный сотрудник А.Ю. Фомин рассмотрел взгляды офицерства на войну, революции и внутренних врагов. По его мнению, в период между двумя войнами офицерство вместе с обществом осваивало ранее недоступные приемы политической борьбы и способы заявлять о своих требованиях. Некоторые из офицеров открыто становились в оппозицию к правительству, декларируя в печати «радикальные» требования об установлении ответственности военного министра перед народным представительством. Другие стремились к неформальному участию в работе Государственной думы, доверительному сотрудничеству с депутатами и политическими партиями, пытаясь сделать их своими союзниками в борьбе против тормозившего модернизацию армии влияния придворных сфер. Если одни группы офицерства вовлекались в политические конфликты, пытаясь добиться реформ и изменить порядок принятия решений, то политическая мобилизация других происходила по линии борьбы с революцией.
Старший научный сотрудник С.В. Куликов посвятил доклад Указу 12 декабря 1904 г., содержавшему программу реформ, нацеленных на постепенное преобразование государственного строя Российской империи. В центре внимания докладчика оказались проблемы соотношения войны, реформы и революции применительно к Российской империи периода Русско-японской войны. Начало войны привело к консолидации между властью и обществом и, по видимости, к торможению реформаторского процесса. Однако после того как война приняла затяжной характер и начала сопровождаться однозначными поражениями, вопрос о реформировании государственного строя снова приобрел актуальность как предпосылка, которая способна обеспечить победу. Те же самые причины, замедление войны и военные поражения, заставляли откладывать осуществление реформ, тем более что та или иная мера реформы могла привести как к усилению, так и к ослаблению политической системы и, в конечном итоге, открыть двери для революции. Цепочка «война – реформа – революция» проходит красной нитью сквозь внутриполитическую историю Русско-японской войны. Она стала прологом реформирования государственного строя, начало которому и положил Указ 12 декабря 1904 г.
С докладом о деятельности Комитета по восстановлению промышленных предприятий при министерстве торговли и промышленности в годы Первой мировой войны выступил аспирант СПбИИ РАН И.Н. Васильев. Было отмечено, что промышленный потенциал эвакуированных предприятий имел большое значение для удовлетворения нужд оборонной промышленности. 1 августа 1915 г. указом министра торговли и промышленности князя В.Н. Шаховского был учреждён Комитет по восстановлению промышленных предприятий при министерстве торговли и промышленности, который должен был в первую очередь помогать заводам и фабрикам, выполнявшим оборонные заказы ещё до своей эвакуации в тыл страны. На материалах отчетов фабричных инспекторов были продемонстрированы успехи и сложности в восстановлении эвакуированных предприятий.
При закрытии конференции участники поддержали предложение о желательности восстановления в Петербурге храма-памятника Спас-на-водах, построенного в память моряков, погибших в Русско-японскую войну.
К открытию конференции сотрудники библиотеки СПбИИ РАН организовали выставку брошюр, изданных в 1904‒1905 г. и газет 1914‒1917 гг., а также трудов историков, в том числе сотрудников СПбИИ РАН, посвященных последним войнам Российской империи.
