250 лет назад был издан Указ о продлении карантинных застав: Указ Правительствующего Сената с изложением именного указа императрицы Екатерины II о продлении карантинных застав на дорогах в Санкт-Петербург. 19 апреля 1771 г. (Архив СПбИИ РАН. Кол. 283. Оп. 1. Ед. хр. 61. Л. 21)
Год назад мир столкнулся с пандемией коронавируса Covid-19 и ограничениями, вызванными карантинными мерами. Одной из таких мер, в апреле 2020 года стало запрещение гражданам (за редкими исключениями) перемещаться между регионами государства: несколько месяцев невозможно было приехать, например, из Санкт-Петербурга в Москву или обратно.
В отечественной, да и в мировой истории нередки случаи, когда верховная власть и правительство своими распоряжениями перекрывали въезды и выезды в города, уезды и целые губернии, где свирепствовала болезнь, методы лечения которой еще не были известны. Долгое время наиболее эффективным способом борьбы с распространением болезни являлись карантинные заставы. Эпидемии чумы и холеры стали не только фактами истории и медицинской науки, но и вошли в мировую художественную литературу. Так, в 1830 году эпидемия холеры застала А.С.Пушкина в Болдино. Не имея возможности выехать из имения, поэт провел там несколько месяцев, создав целый ряд прекрасных произведений, включая «Маленькие трагедии», одним из сюжетов которых стала чума. Этот период его жизни и творчества вошел в историю как «Болдинская осень».
Сегодня мы представляем вашему вниманию документ, свидетельствующий о событии 250-летней давности.
В 1770–1772 гг. в Москве разразилась эпидемия чумы. Она была связана с русско-турецкой войной 1768–1774 гг.: вспышка заболевания началась в причерноморских странах и поразила воюющие армии, попав на территорию России предположительно через обозы с ранеными. В Москве раненых везли в Лефортово, где во времена Петра I был основан военный госпиталь. В ноябре 1770 г. там умер привезённый с фронта офицер, затем его лечащий врач, а после этого — более 20 человек, проживавших вблизи госпиталя. Вторым очагом заражения стал Большой суконный двор в Замоскворечье — крупная ткацкая фабрика, куда предположительно могла быть завезена заражённая чумой «трофейная» шерсть: к 1771 г. от чумы погибли 57 человек на самой фабрике, а также более 40 рабочих в разных домах вне ее стен.
Вот как описывал события исторический романист XIX в. Григорий Петрович Данилевский (1829–1890) в 1879 г.:
Сто десять лет назад Россия вела войну с Турцией. Пробравшись из Азии, чума (Pestis Indica) долго следила тогда за воюющими армиями, поражая тех, кого щадили ядра и пули, и через Нежин и Киев наконец двинулась к Серпухову, на север.
В декабре 1770 года страшные признаки чумы обозначились, по словам императрицы Екатерины II, в Москве. «Морозы задержали-было ее развитие. Но с первым теплом весны следующего 1771 года, моровая язва распространилась по Москве с ужасающей силой. Ее, по словам Екатерины, туда завезли с суконных фабрик, вместе с шерстью, из Серпухова. Трупы людей, умерших от чумы, валялись по улицам; чернь грабила одежды с мертвых, врывалась в зачумленные дома. Население Москвы в отчаянии и страхе бросилось в окрестные села и города. Московский главнокомандующий, старик-фельдмаршал граф Петр Семенович Салтыков, также бежал из столицы в свое подмосковное поместье, село Марфино; за ним из города выехали другие знатные лица и все, кто имел средства скрыться в других местах.
Тогда императрица Екатерина II, поручив генерал-адъютанту графу Якову Брюсу учредить вокруг Санкт-Петербурга карантинные заставы, 11 апреля дала Правительствующему Сенату именной указ, распубликованный им 19 апреля 1771 г. по старому стилю. Он гласил:
По причине оказавшейся в Москве на Большом суконном дворе прилипчивой горячки с пятнами, и хотя по последним оттуда рапортам уже несколько дней сряду, Богу благодарение, никого умерших, ниже сею опасною болезнию заболевших нет, Ее Императорское Величество для вящего однако ж успокоения и предохранения как жителей здешней столицы, так и вообще всего сношения и торговли со всеми местами империи, повелели продолжать еще содержание установленных карантинных застав по дорогам ведущим сюда…
По словам Г.П.Данилевского, помимо петербургской Екатерина II повелела установить
еще следующие заставы от Москвы: первую в Твери, вторую в Вышнем Волочке, третью в Бронницах, и кроме того, на дорогах, идущих к Петербургу, “яко знатнейшему в империи порту”, особые заставы: на старо-русской, тихвинской, новой и старой новгородской и на смоленской дорогах. На этих заставах были определены “гвардии офицеры, с командирами”, для наикрепчайшего смотрения, чтоб никто без осмотра и окурения не был пропущен из едущих и пеших, с их экипажем и пожитками. Тогда же Екатерина велела отпустить в карантины нужные медикаменты и достаточное число врачей. Месяцем ранее, а именно еще в марте 1771 г., Екатерина подобные же полномочия дала в Москву генерал-поручику Петру Дмитриевичу Еропкину.
В сентябре 1771 г. в Москве вспыхнули чумные бунты. Однако 18 мая 1771 года Екатерина II писала своей корреспондентке Иоганне Доротее Бьельке: «Тому, кто вам скажет, что в Москве чума (la peste), скажите, что он солгал; там были только случаи горячек, гнилой и с пятнами (fievres putrides et pourprees); но для прекращения панического страха и толков я взяла все предосторожности. Теперь жалуются на строгие карантины. Не изуверы ли те, которые видят чуму там, где ее вовсе нет?»
На виртуальной выставке представлена печатная копия указа Правительствующего Сената от 19 апреля (по старому стилю) 1771 г. Документ хранится в фонде 283 Архива СПбИИ РАН — «Коллекция печатных изданий (указов, манифестов, объявления и др. летучих изданий, собранная Н.П.Лихачевым)».
© При перепечатке или использовании материалов виртуальной выставки указание в качестве источника информации Санкт-Петербургский институт истории РАН и авторство составителя материала обязательно.
